Потребителски вход

Запомни ме | Регистрация
Постинг
22.06.2009 14:49 - КАК СТАЛИН ЛИКВИДИРА ЦЕНТРАЛНИЯ КОМИТЕТ
Автор: iliaganchev Категория: Политика   
Прочетен: 2821 Коментари: 2 Гласове:
0



КАК СТАЛИН ЛИКВИДИРА ЦЕНТРАЛНИЯ КОМИТЕТ

(безплатни четива за политическото образование на любознателни леви)

Историки, отыскивающие корни большого террора в установлениях, действовавших в ленинский период жизни партии, чаще всего ссылаются на принятую X съездом РКП(б) резолюцию "О единстве партии". Бесспорно, что эта резолюция, выработанная в экстремальной обстановке Кронштадтского мятежа, привела к существенному ограничению внутрипартийной демократии. Особенно это относится к ее не подлежавшему оглашению седьмому параграфу, предоставлявшему Центральному Комитету право применять по отношению к членам ЦК "в случае нарушения дисциплины или возрождения или допущения фракционности все меры партийных взысканий вплоть до исключения из партии".

В заключительной речи на съезде Ленин прямо говорил о том, что этот параграф противоречит Уставу партии и принципу демократического централизма. Он выразил надежду, что обозначенная в нем крайняя мера, вызванная угрозой расщепления партии на несколько фракций, применяться не будет. И конечно, никто не мог предположить, что когда-либо на основе данного параграфа будет исключено и тем более уничтожено подавляющее большинство состава ЦК.

Оправдывая учиненную в 1937-1938 годах расправу над Центральным Комитетом, Молотов утверждал, что этот процесс происходил без формальных нарушений Устава партии и принципа демократического централизма. "Не было такого положения, чтобы меньшинство исключило большинство, - говорил он. - Это постепенно происходило. Семьдесят исключили 10-15 человек, потом 60 исключили еще 15и По существу это привело к тому, что в составе ЦК осталось меньшинство из этого большинстваи Такой постепенный, хотя и довольно быстрый процесс очищения путей".

Вопреки этим софистическим рассуждениям Молотова, в ходе "очищения путей", т. е. истребления большинства Центрального Комитета допускались и многочисленные формальные нарушения. Прежде всего это касалось оговоренной в резолюции процедуры исключения из партии: обсуждения данного вопроса на пленуме ЦК. Между тем такое разбирательство было проведено только в отношении Бухарина и Рыкова, дело которых рассматривалось на двух пленумах ЦК.

После февральско-мартовского пленума 1937 года решения об исключении членов ЦК принимались в опросном порядке и утверждались списком. На трех пленумах (в июне и октябре 1937 года и в январе 1938 года) было исключено путем голосования списками 75 человек (36 членов и 39 кандидатов), т. е. более половины состава ЦК. Многие из этих лиц к моменту голосования были арестованы.

На июньском пленуме было подтверждено исключение из ЦК восьми человек, арестованных в апреле-мае 1937 года. Помимо этого, в первый день работы пленума было исключено 26 человек, а в последующие дни - еще 5 человек.

Некоторые из исключенных были освобождены от своих должностей задолго до пленума (Чудов в июне 1936 года, Калманович в апреле 1937 года). Другие были арестованы за несколько дней до открытия пленума (Кубяк, Румянцев, Уншлихт) или во время его работы (Сулимов, Седельников, Струппе). Небольшая часть исключенных формально оставалась на своих постах некоторое время после пленума. Лаврентьев был освобожден от должности в июле 1937 года, Любимов - в сентябре, Антипов - в январе 1938 года.

Во время работы следующего, октябрьского пленума ЦК был введен новый пропускной режим. Так, Бубнова и Затонского не пропустили в Кремль по их цековским удостоверениям. Дежуривший у входа работник НКВД заявил им, что установлен новый порядок: для присутствия на пленуме, кроме удостоверения, следует иметь еще особый талон. Бубнов вернулся в свой наркомат, где узнал из сообщения радио, что освобожден от должности как "не справившийся с работой" (эта формулировка употреблялась и по отношению к некоторым другим членам ЦК). Он был исключен из партии и арестован в декабре 1937 года. Затонский вернулся на Украину, где был арестован в 1938 году.

11 октября пленум ЦК рассмотрел вопрос об избирательной кампании по выборам в Верховный Совет СССР. На следующий день обсуждался второй пункт повестки дня: "О составе ЦК". Его обсуждение свелось к выступлению Сталина, который сообщил, что за период после июньского пленума "выбыло и арестовано" 8 членов и 16 кандидатов в члены ЦК. "По рассмотрению всех материалов, по проверке материалов, оказалось, что эти люди, они - враги народа, - заявил он. - Если вопросов нет, я бы предложил принять это сообщение к сведению".

В то же время на октябрьском пленуме Сталин преподнес "подарок" некоторым уцелевшим к тому времени кандидатам в члены ЦК. Он предложил перевести десять человек из их числа в члены ЦК. Поскольку список кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде, составлялся в порядке получения большинства голосов, предлагалось избрать членами ЦК тех кандидатов, которые в этом списке занимали первые десять мест.

После выступления Сталина Хрущев предложил, помимо десяти названных Сталиным лиц, перевести в члены ЦК еще четырех кандидатов, которые "проводят очень большую работу". После голосования предложений Сталина и Хрущева вопрос о составе ЦК был объявлен рассмотренным.

На январском пленуме 1938 года было подтверждено исключение еще 13 членов и кандидатов в члены ЦК, арестованных после октябрьского пленума. Большинство из них было исключено опросом 4-8 декабря 1937 года, причем в опросных листах Политбюро извещало об их аресте и просило членов ЦК "санкционировать" их вывод из ЦК и арест. В протоколе январского пленума эта "санкция" обосновывалась следующим образом: "На основании неопровержимых данных Пленум ЦК ВКП(б) признает необходимым вывести из состава членов ЦК ВКП(б) и подвергнуть аресту как врагов народа: Баумана, Бубнова, Булина, Межлаука В., Рухимовича и Чернова, оказавшихся немецкими шпионами, Иванова В. и Яковлева Я., оказавшихся немецкими шпионами и агентами царской охранки, Михайлова М., связанного по контрреволюционной работе с Яковлевым, и Рындина, связанного по контрреволюционной работе с Рыковым, Сулимовым. Секретарь ЦК И. Сталин". Из этих девяти человек двое (Чернов и Иванов) были выведены на процесс "право-троцкистского блока", от остальных, по-видимому, не удалось добиться признательных показаний. Бауман, освобожденный от своей должности еще в апреле 1937 года, был арестован 12 октября и спустя два дня после ареста умер в Лефортовской тюрьме. Он был исключен из состава ЦК посмертно.

Во время декабрьского голосования А. И. Егоров на своем опросном листе сделал следующую надпись: "Всех этих негодяев и мерзавцев стереть с лица земли как самых подлых гадов и отвратительную нечисть". Однако это не спасло самого Егорова, по поводу которого 28 февраля 1938 года Сталин направил следующее письмо членам и кандидатам в члены ЦК: "Ввиду того, что, как показала очная ставка т. Егорова с арестованными заговорщиками Беловым, Грязновым, Гринько, Седякиным, т. Егоров оказался политически более запачканным, чем можно было бы думать до очной ставки, и принимая во внимание, что жена его, урожденная Цешковская, с которой т. Егоров жил душа в душу, оказалась давнишней польской шпионкой, как это явствует из ее собственного показания, - ЦК ВКП(б) и СНК решили освободить т. Егорова от обязанностей командующего Закавказским военным округом и отчислить его из армии. В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) признало необходимым исключить т. Егорова из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б)". Спустя несколько дней Егоров был арестован. Среди прочих обвинений ему вменялось в вину установление в 1919 году "преступных связей" с Троцким и подготовка в 1920 году(!) террористического акта против Сталина.

После январского пленума и вплоть до XVIII съезда ВКП(б) (март 1939 года) пленумы ЦК больше не созывались. Исключение еще 14 членов и 11 кандидатов в 1938 году было проведено опросным порядком. В отношении 7 человек не производилось даже формальной процедуры опроса.

Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде, в 1936-1940 годах было репрессировано 98 человек, в том числе 44 (из 71) члена ЦК и 55 (из 68) кандидатов в члены ЦК. Более 80 % из них к моменту ареста были моложе 50 лет, т. е. находились в самом расцвете сил.

За период между XVII и XVIII съездами состав ЦК уменьшился на 108 человек или на 78 процентов. За это время естественной смертью умерло пятеро (Куйбышев, Менжинский, Крупская, Товстуха и Штейнгарт), насильственной смертью - двое (Киров и Орджоникидзе). О члене ЦК И. В. Косиоре было объявлено, что он умер в подмосковном санатории 3 июля 1937 года. Однако сам факт его скоропостижной смерти спустя несколько дней после июньского пленума ЦК, открывшего новую волну репрессий, а также то, что он не был похоронен на Красной площади (где обычно хоронили даже кандидатов в члены ЦК), говорит о том, что он скорее всего покончил жизнь самоубийством. Трое (Томский, Гамарник и Любченко) застрелились в преддверии ареста, причем в официальных сообщениях их поступки объяснялись тем, что они "запутались в преступных связях".

К началу работы XVIII съезда в ЦК остался всего 31 человек. Из них семеро не были переизбраны в ЦК на XVIII съезде. Из этого числа пятеро (Петровский, Кржижановский, Бройдо, Чувырин, Шварц) были устранены с руководящей работы или выведены на пенсию, двое (Юркин и Завенягин) были возвращены в состав ЦК на XIX и XX съездах.

Лишь 24 человека, избранных в ЦК на XVII съезде, вошли в его состав на следующем съезде. Из них впоследствии умерло насильственной смертью четверо. М. М. Каганович, обвиненный в шпионаже, покончил жизнь самоубийством 1 июля 1941 года. Лозовский был расстрелян в 1952 году по приговору суда над Еврейским антифашистским комитетом. Берия и Багиров после смерти Сталина были приговорены к высшей мере наказания.

Из остальных двадцати человек до смерти Сталина умерло восемь - Николаева (единственная из бывших участников оппозиций, оставленная в составе ЦК), Калинин, Жданов, Литвинов, Мехлис, Бадаев, Вейнберг и Макаров. После смерти Сталина умерли Мануильский (1959 год), Поскребышев (1965), Ворошилов (1969), Шверник (1970), Хрущев (1971), Андреев (1971), Буденный (1973), Булганин (1975), Микоян (1978), Молотов (1986), Каганович (1991 год).

Из состава ЦК XVII съезда было избрано в ЦК на XIX съезде 15 человек, на XX съезде - 11 человек, на XXII съезде -четверо (Буденный, Микоян, Хрущев, Шверник), на XXIII съезде -четверо (Буденный, Ворошилов, Микоян, Шверник), на XXIV съезде - двое (Буденный и Микоян).

Большинство репрессированных членов и кандидатов в члены ЦК (89 человек) были реабилитированы в юридическом и партийном отношении в 1954-1961 годах. Реабилитация тех лет не коснулась в основном жертв московских процессов (Пятаков, Сокольников, Бухарин, Рыков, Розенгольц, Чернов). Их юридическая и партийная реабилитация произошла лишь в 1988 году.

2 человека из состава ЦК были приговорены к расстрелу на процессе по делу "антисоветского троцкистского центра" (1937 г.), 8 - на суде над "право-троцкистским блоком" (1938 г.), 3 - на закрытом суде над военачальниками. О расстреле двух (Енукидзе и Шеболдаева) было объявлено в официальном сообщении о закрытом суде, якобы состоявшемся в декабре 1937 года. В действительности Енукидзе и Шеболдаев были расстреляны без суда 30 октября этого года.

Об аресте и последующей судьбе остальных членов и кандидатов в члены ЦК официально не сообщалось. Поэтому на Западе долгие годы они считались не расстрелянными, а "исчезнувшими". Общественное мнение не могло представить всей тяжести репрессий, обрушенных Сталиным на правящую верхушку.

Более половины репрессированных членов и кандидатов в члены ЦК были подвергнуты групповым расстрелам. Двенадцать из них были расстреляны 30 октября 1937 года, семь - 27 ноября 1937 года, пять - 10 февраля 1938 года, девять - 28 июля 1938 года и семь - 25 и 26 февраля 1939 года.

Безжалостной чистке были подвергнуты и другие высшие партийные органы. В 1937-1938 годах было арестовано и осуждено 18 из 22 членов Центральной ревизионной комиссии и около половины (29 из 61) членов Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

При всем этом остается вопрос: почему члены и кандидаты ЦК, обладавшие хотя бы формальной возможностью воспрепятствовать репрессиям, не сумели помешать расправе даже над ними самими?

В общей форме ответ на этот вопрос был дан на июньском пленуме ЦК 1957 года, где говорилось: "Если бы пленум (ЦК) принимал активное участие в руководстве партией, разве расстрелял бы он сам себя?".

Смысл существования партии и ее выборных органов заключается в коллективной выработке важнейших политических решений. Формой этого процесса являются общепартийные дискуссии, в ходе которых на партийных собраниях свободно обсуждаются альтернативные позиции и платформы. В годы гражданской войны, т. е. в наиболее неблагоприятное время для таких дискуссий, они происходили непрерывно и охватывали ключевые вопросы внутренней и внешней политики. Существование фракций и группировок в партии считалось в то время нормальным явлением. Возникшая в 1923 году левая оппозиция пыталась возродить такое положение. В ответ на это правящая группировка решила увековечить запрет на фракции, использовав 7 параграф резолюции X съезда "Об единстве партии", впервые обнародованный на XIII партийной конференции (январь 1924 года). С этих пор борьба против всех оппозиций велась под флагом противопоставления их "раскольнической" деятельности "монолитному" Центральному Комитету.

Все лица, способные к оппозиционным выступлениям, были выброшены из ЦК в 20-е - начале 30-х годов. Однако и к 1937 году ЦК оставался таким институтом, с которым Сталину надо было до известной степени считаться, на утверждение которого следовало выносить хотя бы решения об аресте его членов. Для полного достижения сталинского идеала "монолитности" требовалось фактически ликвидировать прежний Центральный Комитет, заменить его новыми людьми, покорность которых сталинскому диктату была бы обеспечена при всех обстоятельствах.

За годы сталинского тоталитаризма пирамида высших партийных органов была фактически перевернута по сравнению с той, какой она должна была быть согласно Уставу партии. При Ленине иерархия этих органов строилась в следующем порядке: съезд партии, пленум ЦК, Политбюро ЦК, Оргбюро ЦК, Секретариат ЦК. На съезды и пленумы ЦК выносились важнейшие вопросы партийной политики, по которым развертывались оживленные дискуссии, публикуемые в печати. В ходе полемики, принимавшей временами крайне острый характер, коммунисты резко критиковали, но ни в коем случае не оскорбляли друг друга. Это положение изменилось сразу же после смерти Ленина, когда атмосфера на съездах и пленумах ЦК стала принимать прямо-таки хулиганский характер, а полемика начисто утратила черты партийного товарищества.

Уже в 1923-1924 годах Политбюро превратилось в гипертрофированное сверхправительство, одновременно выполнявшее функции верховного законодателя страны (такое положение сохранилось вплоть до последних лет горбачевской "перестройки"). Таким образом, "политику партии" определяла не партия и не ее ЦК, а узкая верхушечная группа.

В середине 30-х годов на каждое заседание Политбюро выносились десятки, а то и сотни вопросов (большинство из них решалось фактически в опросном порядке). Поскольку члены Политбюро не могли даже вникнуть в содержание всех этих вопросов, решения по ним подготавливались штатным аппаратом ЦК, роль которого непрерывно росла.

Наиболее важные вопросы проходили через личную сталинскую канцелярию. Лишь небольшая часть принятых Политбюро, Оргбюро и секретариатом ЦК решений публиковалась в печати. Большинство их носило строго секретный характер.

На пленумах ЦК, по существу, лишь утверждались решения, подготовленные аппаратом и одобренные Политбюро. После 1929 года на пленумах не происходило никаких дискуссий и все решения принимались единогласно. Публиковались только резолюции пленумов, иногда - произнесенные на них доклады и в очень редких случаях - выступления в прениях. Стенограммы съездов публиковались целиком, но сами съезды приняли парадный и декларативный характер, выступления на них сводились к отчетам бюрократов и дежурным восхвалениям "генеральной линии". Таким образом, стала действовать следующая закономерность: чем больше была реальная властная роль партийного органа, тем в большей степени его работа была окутана покровом секретности.

В период великой чистки права ЦК и его членов были еще более сужены. В первые годы после XVII съезда "рядовые" члены ЦК могли присутствовать на заседаниях Политбюро, не принимая участия в обсуждении вопросов. На закрытые заседания Политбюро рядовые члены ЦК не допускались, но им предоставлялась возможность знакомиться с секретными решениями, принятыми на этих заседаниях ("Особая папка"). После великой чистки и вплоть до ликвидации партии в 1991 году подавляющее большинство членов ЦК ни разу не присутствовало на заседаниях Политбюро, хотя по Уставу Политбюро продолжало считаться органом, подчиненным Центральному Комитету. Существенно сузилась и сфера информированности членов ЦК. Требование "не совать нос не в свои дела" стало негласной заповедью, неотъемлемой частью дисциплинарного кодекса, обязательного для всякого высокопоставленного бюрократа.

Как вспоминал Хрущев, "к 1938 г. прежняя демократия в ЦК была уже сильно подорвана. Например, я, кандидат в члены Политбюро, не получал материалов наших заседаний. После страшного 1937 г. я не знал, собственно говоря, кому вообще рассылались эти материалы. Я получал только те материалы, которые Сталин направлял по своему личному указанию".

Из всего сказанного понятна бесправная и жалкая роль рядовых членов и кандидатов в члены ЦК, в сознании которых над всеми иными соображениями часто доминировал страх за собственную судьбу, боязнь попасть в очередной проскрипционный список. Об умонастроении этих людей свидетельствуют воспоминания писателя Авдеенко, работавшего в 1937 году корреспондентом "Правды" в Донбассе. В одной из бесед с ним кандидат в члены ЦК, секретарь Донецкого обкома Саркисов говорил: "У нас в Донбассе нет ни одного предприятия, колхоза, совхоза, учреждения, где бы ни орудовали политические бандиты с партийными билетами в кармане.

- Откуда их столько?

- Оттуда они, из кубла Троцкого. Старые наследники и теперешние выкормыши. Тайные читатели троцкистского "Бюллетеня оппозиции".

У Саркисова были особые основания опасаться сталинской расправы: он был единственным человеком в составе ЦК XVII съезда (не считая расстрелянного в январе 1937 года Пятакова), который исключался из партии в 1927 году за активное участие в "оппозиционном блоке". Но и прибывший в мае 1937 года на смену Саркисову кандидат в члены ЦК Прамнек, никогда не участвовавший ни в каких оппозициях, был охвачен маниакальной подозрительностью и страхом в не меньшей степени, чем Саркисов. Свой разговор с ним Авдеенко описывал следующим образом:

- Как вам работается в Донбассе, - спрашиваю я. Он безнадежно, в полном отчаянии махнул рукой.

- С кем работать? Все первые и вторые секретари горкомов и райкомов оказались врагами народа. Почти все члены бюро репрессированы. Директора предприятий оказались вредителями или шпионами. Главные инженеры, главные технологи, даже главные врачи поликлиник и больниц - тоже из разряда сволочей. Днем с огнем надо искать честных людей. Надо семь пядей иметь во лбу, чтобы отличить порядочного человека от подлеца, фашистского наймита.

Втянутый в безумную охоту за "врагами народа", Прамнек спешил продемонстрировать собеседнику свою бдительность, остро ощущая собственную незащищенность, боязнь поплатиться за любое неосторожное слово.

Раскрывая правила игры, негласно принятые в его разговоре с Прамнеком, Авдеенко писал: "Мы с Прамнеком заражены страхом перед бушующими в стране репрессиями, но тщательно скрываем друг от друга эту сторону своих переживаний, чтобы не дай бог, не возникла у кого-нибудь опасная мысль: на воре шапка горит. Свой страх перед "ежовыми рукавицами" мы топим в выспреннем и ультрапатриотическом говорении. И это так надо. Инстинкт самосохранения требует потери какой-то части человеческой совести".

Картина, обрисованная Авдеенко, как бы погружает нас в атмосферу 1937 года. Собеседники даже в разговоре с глазу на глаз скрывают друг от друга свои подлинные мысли и переживания, говорят искусственным языком, состоящим из набора газетных клише и площадных ругательств. В их душах живет негласный пароль сталинской эпохи: "так надо". Это означает: надо подчиняться установленным требованиям и запретам, даже перед самим собой не ставя вопрос об их разумности. И журналист, и секретарь обкома находятся во власти страха за собственную судьбу и камуфлируют этот страх дежурными проклятиями по адресу "врагов народа". Они понимают: если не скрывать свой страх, то у собеседника может возникнуть подозрение: этому есть чего бояться. Кандидат в члены ЦК испытывает не меньший, а больший страх, чем простые смертные. Не отдавая до конца отчета в этом себе самому, он сознает, что охота идет прежде всего за партийными деятелями такого уровня, как он. Главное условие своего выживания он видит в постоянной демонстрации своей личной преданности Сталину.

Концентрация всех усилий на поисках врагов народа создавала некий порочный круг. Она отвлекала внимание партийных руководителей от управления народным хозяйством, в результате чего в бесхозной экономике плодились новые неурядицы, вплоть до аварий и катастроф, за которые искали новых козлов отпущения. "Промышленность Донбасса не выполняет государственных планов ни по чугуну, ни по стали, ни по углю, ни по химии, ни по машиностроению, - завершал свой рассказ о разговоре с Прамнеком Авдеенко. - Огромный регион в этом году работает хуже, чем в тридцать шестом. Производительность труда резко снизилась. Но прорыв на трудовом фронте нового секретаря тревожит меньше, чем на кадровом, идеологическом. Первым делом - выкорчевывание врагов народа, замена их людьми сталинской закалки, а все остальное приложится само собой".

Каково было действительное умонастроение членов ЦК до и после ареста? К сожалению, об этом не сохранилось почти никаких свидетельств. Очевидно, эти лица содержались в условиях большей изоляции, чем другие заключенные, или находились среди таких же смертников, как они (среди репрессированных членов и кандидатов в члены ЦК не спасся от расстрела ни один человек).

Одно из немногих свидетельств принадлежит М. Шрейдеру, работавшему в 1938 году заместителем наркома внутренних дел Казахстана. Он вспоминал, что на первомайской демонстрации этого года во многих колоннах несли огромные портреты первого секретаря ЦК Компартии республики Мирзояна. А спустя день или два в Алма-Ату поступило указание Сталина об освобождении Мирзояна от должности и отзыве его в распоряжение ЦК. По дороге в Москву Мирзоян был арестован.

По словам Шрейдера, содержавшегося в одной камере с Мирзояном, к последнему применялись особенно зверские пытки, ему перебили все ребра. На допросах Мирзояна несколько раз присутствовал Берия, лично избивавший его. Во время одного из допросов в кабинет, где находился Мирзоян, вошли Молотов, Каганович и Маленков. Мирзоян сказал им, что его страшно пытали, после чего не смог продолжать говорить и зарыдал. "- А что же, с такой сволочью, как ты, целоваться, что ли", - бросил реплику Каганович, и все присутствующие улыбнулись этой "остроте".

Даже в октябре 1954 года партийный функционер Москатов, работавший в 1937 году уполномоченным КПК в Алма-Ате, заявил Шрейдеру, что Мирзоян был "опасным врагом народа". Когда в ответ на это Шрейдер рассказал, как у Мирзояна были выбиты показания и на Москатова, последний был потрясен.

В мемуарах Авторханова содержится рассказ о его встрече в камере Бутырской тюрьмы с группой бывших членов ЦК, среди которых были Постышев и Варейкис. По словам Авторханова, Постышев не подписывал признательных показаний и потому находился на режиме непрерывных пыток. До появления Постышева в камере заключенные обвиняли в терроре карьеристов из НКВД, которые-де сочинили чудовищный план внутрипартийного заговора, чтобы, уничтожив старых революционеров, затем уничтожить и самого Сталина и установить в стране фашистскую диктатуру. Таких взглядов придерживался, например, Варейкис, рассуждавший о "заговоре Ежова против Сталина". Услышав эти рассуждения, Постышев заявил Варейкису: "Твоя формула будет правильной, если ее перевернуть: "заговор Сталина против Ежова". Ежов - охотничий пес на поводке у Сталина, но пес преданный и разборчивый, который по воле своего хозяина уничтожает партию и терроризирует народ. Как только собака кончит охоту (а нас тогда уже не будет в живых), Сталин объявит ее бешеной и уничтожит".

Еще более принципиальный характер носили возражения Постышева по поводу слов Варейкиса: "Если цена сохранения социализма в стране - это наша гибель, то большевик должен быть готовым идти и на такую жертву". В ответ на это Постышев заявил: "Если цена сохранения социализма - это казнь партии, которая руководила его строительством, и каторга для миллионов, которые его строили, тогда мне наплевать на такой социализм. К тому же никакого социализма мы еще не построилии Да, Ильич говорил, что у нас есть все необходимое, чтобы построить социализм, но Сталин доказал, что у нас было, оказывается, и все необходимое, чтобы создать единоличную тиранию, опирающуюся на палачей из НКВД, проституток из партии и уголовников из обществаи И пусть Варейкис не беспокоится за тот "победивший социализм", который мы оставили на воле. Он никуда не денется, он не только останется, но его интересами Сталин оправдает как нынешнюю инквизицию, так и все свои будущие преступления".

Воспоминания Авторханов едва ли можно признать вполне надежным источником - и не только потому, что во многих других случаях он выдавал собственные выдумки за достоверные факты. Едва ли большое количество таких арестованных, как члены ЦК, могло содержаться в одной камере. Слишком резок переход от того Постышева, каким он был до своего ареста, к тому Постышеву, каким он предстает у Авторханова. Вместе с тем аргументация, которую вложил Авторханов в уста Постышева, могла прийти в голову многим членам ЦК в тюрьме (а может быть, и до нее). Она весьма близка аргументации заключенных-троцкистов и "невозвращенцев" 1937-1938 годов .

 




Гласувай:
0



1. анонимен - малиии, аман от недоучили и недочели
22.06.2009 14:59
виж кой репресира и тогава се вайкай за тези леви идиоти бе - все кретени, с основно и даже незапочното образование, известни садисти и убийци - като почнеш от кретена дибенко и свършиш с кретена бухарин и минеш през зиновиев и каменев.
а четете мелко, а после псувайте сталин. не казвам, че не е идиот, ама тези, ако бяха на власт - жална му майка на света и на на включително))))))
цитирай
2. iliaganchev - Приятно ми е да се запознаем!
22.06.2009 15:10
На колко години си?
Каква е специалността ти?
Гласуваш ли на избори?
Наемен работник, свободен труженик или капиталист си ти?
цитирай
Търсене

За този блог
Автор: iliaganchev
Категория: Политика
Прочетен: 5260587
Постинги: 4968
Коментари: 877
Гласове: 1345
Архив
Календар
«  Март, 2024  
ПВСЧПСН
123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031